Блокада. Книга 2. Тень Зигфрида - Страница 71

В самом конце июля, когда, по первоначальному плану Гитлера, армия Паулюса должна была уже взять Сталинград, большой конвой с горючим выдвинулся из Молдавии к Волге. В составе каравана были не только грузовики, забитые бочками с топливом, но и специальные автомобили-цистерны, которые могли ехать только по бетонке и застревали на бездорожье. Маршрут конвоя проходил в пятидесяти километрах южнее Винницы.

Здесь, под Винницей, конвой сделал короткую остановку — к нему присоединились танковая рота, которую Гитлер высылал на подмогу застрявшему в приволжских степях Паулюсу. По пути рота должна была охранять конвой от возможны атак русских. Впереди каравана шли пять легких танков-разведчиков. Еще четыре танка двигались параллельно, в арьергарде, на расстоянии километра, следовал взвод средних танков «Панцеркампфваген-IV». Одним из танков, носившим неофициальное имя "Милая Берта", командовал унтер-офицер Ганс Майер, недавний выпускник военного училища в Кельне.

Командир экипажа «PzKpfw-IV» Ганс Майер вылез на броню, стащил с вспотевшей головы шлем и с удовольствием затянулся папиросой.

Стояла тихая украинская ночь. Крупные звезды перемигивались в темно-фиолетовом небе. Легкий ветерок приносил из степи дурманящие запахи. Спрятавшись под купами плакучих ив, весело журчал невидимый ручеек.

Майеру нравилось на Украине. Здесь пекли чудесный хлеб, здесь в огородах росли крупные сладкие помидоры, а ласковые украинские женщины гнали отличный самогон и готовили превосходное розовое сало. За те два месяца, что он провел на Украине, Майер ни разу не столкнулся с теми ужасами Восточного фронта, о которых рассказывали ветераны, побывавшие прошлой зимой у стен Москвы. Унтер-офицер был оптимистом, и надеялся, что так будет продолжаться и впредь.

С грохотом открылся люк отделения управления. Оттуда выбрался вечно недовольный механик-водитель Гельмут Йост.

— Трансмиссия барахлит, — пожаловался он. — Я же поручал этому старому лодырю Шульце проверить, как машина ведет себя на повороте, а он наверняка ничего не сделал.

— Почему же сам не проверил? — лениво поинтересовался Майер.

— Можно подумать, у меня есть время на сложные расчеты! — возмутился Йост. — Тогда бы мы не выехали из Винницы до завтрашнего утра.

— Я ничего такого не заметил, — сказал Майер. — Наверняка это тебе показалось. Слушай, Гельмут, я уверен, что с трансмиссией все нормально. Давай лучше организуем привал. Скажи ребятам, чтобы доставали жратву и разводили костер. А я пока прогуляюсь к реке.

— В одиночестве? — нахмурился Йост. — Это небезопасно, командир.

Ганс усмехнулся и выкинул окурок в траву.

— Мы в самом сердце наших новых восточных владений, Гельмут. Русские армии отброшены к Волге, а местные жители готовы целовать нам руки за то, что мы освободили их от тирании Сталина. Самая большая опасность, которая нам тут грозит — это обожраться жареной свининой.

— А партизаны? — Йост постучал по броне костяшками пальцев. — Я разговаривал с парнями из зондеркоманды, они считают, что каждый третий мужчина в этих краях так или иначе связан с подпольем.

— Партизаны прячутся в лесах, мой дорогой Гельмут, — Майер соскочил с брони на землю и сделал несколько приседаний, разминая затекшие мышцы. — Где ты видел здесь лес? Может быть, это? — он указал на заросли плакучих ив. — И сколько там укроется партизан? Человек пять?

Он демонстративно расстегнул кобуру своего «Люгера» и похлопал ладонью по рукоятке.

— И все-таки, — стоял на своем Йост, — я не стал бы идти туда в одиночку. Вы — командир, и не забывайте, что вы несете ответственность за весь экипаж "Милой Берты".

За то недолгое время, что Майер провел в рядах Панцерваффе, он успел сделать вывод, что спорить со стариной Йостом почти бесполезно.

— Ладно, — махнул он рукой, — можешь составить мне компанию. Хотя видит Бог, я хотел всего лишь спокойно отлить в кустах да посмотреть в одиночестве на звезды.

— Тогда подождите минутку, — озабоченно проговорил механик-водитель, — я предупрежу Дитмара и Людвига, чтобы они начинали готовить ужин.

— Отличное местечко, — сказал Майер, когда они с Йостом подошли к берегу ручья. Ручей прорыл себе довольно глубокое русло, и танкисты стояли на краю невысокого обрыва. — Когда закончится война, куплю здесь большой участок земли, построю дом и заживу, как барон.

— Мой знакомый из штаба говорил, что ветеранам Восточного фронта будут давать землю бесплатно, — возразил Йост. — А в придачу еще и пару десятков местных жителей, чтобы не горбатиться на этой земле самому. Вроде бы существует подробный план заселения восточных земель, и он сам его видел.

Майер молчал, зачарованный глубиной ночного украинского неба.

— А земля-то здесь жирная, — продолжал беседовать сам с собой Йост, — сама так и просится, чтобы ее как следует обработали да засеяли. Какую пшеницу можно будет здесь растить! Знаете, командир, я, наверное, открою после войны мастерскую по ремонту тракторов и комбайнов — сдается мне, что это будет самое доходное здесь занятие.

— Мастерскую? — рассеяно переспросил Майер. — А, ну да, конечно… А я, пожалуй, умоюсь.

Он скинул черную куртку, стащил через голову гимнастерку и по крутой тропинке побежал вниз, к ручью. Вода была обжигающе холодной, но Майер с удовольствием зачерпывал ее горстями и щедро поливал разгоряченное дневным переходом тело. Он плескался, фыркал и ухал, пока, наконец, не почувствовал себя свежим и бодрым. Тогда Майер повернулся, чтобы позвать Йоста, и замер.