Блокада. Книга 2. Тень Зигфрида - Страница 39

К оглавлению

39

— Значит, их интересовала карта и фигурка? — спросил Гусев, и в этот момент Лена вдруг очень ясно поняла, что он никакой не однокурсник Льва, а тоже, наверное, следователь.

— Вы из Большого дома? — спросила она испуганно.

Но викинг не понял ее.

— Откуда? — переспросил он.

— Так здесь называют главное управление НКВД, — тихо подсказал чей-то голос сбоку. — Оно находится на Литейном проспекте.

Лена повернула голову. В нескольких шагах от кровати стоял невысокий блондин с невыразительным лицом. Лене он показался смутно знакомым. Где-то она его уже видела, но где?

— Я не из НКВД, — покачал головой викинг. — Я же говорю, я друг Льва. Но меня очень интересуют его вещи и письма. Он писал тебе письма, Лена?

"Я не говорила, как меня зовут, — подумала девушка. — Конечно, ему мог сказать сам Лев, но почему-то мне кажется, что это не так. И разговаривать он стал совсем по-другому — уже не играет в простачка. Может быть, зря я ему все это рассказала?"

— Ты же сама говорила Николаю Александровичу, что Лев писал тебе письма, — мягко сказал блондин. И тут Лена его вспомнила — это был знакомый деда, работавший в филармонии. До войны дед посещал филармонию каждую неделю, иногда вытаскивал с собой и Лену, хотя она терпеть не могла ту скучную музыку, которую там играли. И там она несколько раз видела этого блондина, как же его звали… кажется, Николай Леонидович.

— А вы что здесь делаете, Николай Леонидович? — спросила Лена. — Тоже ищете Льва?

Блондин с лейтенантом переглянулись. Гусев едва заметно кивнул.

— Да, — ответил блондин, — я тоже разыскиваю Льва. Так получилось, что он нам очень нужен. И находки, которые он привез из экспедиции — тоже. Если мы сможем их отыскать, то это, возможно, поможет Льву.

— Находки — в Большом доме, — сказала Лена. Разговор вымотал ее и она все сильнее хотела шоколада. — А письма Льва — в секретере, в верхнем правом ящике. Только пожалуйста, не забирайте их насовсем…

Викинг обернулся и сделал кому-то знак. Значит, в комнате кроме него и Николая Леонидовича, были и другие люди.

Послышался скрип выдвигаемого ящика. Потом кто-то выругался по-немецки.

— Друзья, — торопливо проговорил Николай Леонидович, — друзья, мне кажется, не стоит…

— Soweieso sie ist schon tot, — произнес чей-то насмешливый голос. Лене стало страшно. Она плохо училась в школе и по немецкому до выпускного экзамена у нее были одни тройки, но эту фразу она поняла. "Она все равно мертва", — произнес человек у секретера. Но ведь она была еще жива!

В этот момент Лене вдруг отчаянно захотелось жить. Как она могла быть такой размазней и нюней? Ну и что, что ей тяжело вставать с постели! Она сумеет, она обязательно сумеет! Она попросит у тети Зины обратно свои карточки и будет ходить в булочную сама. Сейчас лето, и она может собирать мать-и-мачеху и лебеду. И постепенно ноги снова расходятся, главное их все время тренировать. Может быть, если викинг оставит ей немного шоколада, это придаст ей недостающих сил.

— Дайте шоколада, — жалобно попросила она. — Я же помогла вам, я все вам рассказала…

Но викинг покачал головой.

— Тебе нельзя столько шоколада сразу, Лена. Тебе может стать плохо. А мы же не хотим, чтобы тебе стало плохо, правда?

— Пора уходить, — нервно проговорил Николай Леонидович. — В любую минуту может зайти соседка…

— Письма здесь, — сказал стоявший у секретера обладатель насмешливого голоса. — Пять штук.

— Их было пять, Лена? — спросил викинг. — Ты помнишь, сколько писем написал тебе Лев?

— Не помню, — чуть не плача, ответила девушка. — Пожалуйста, оставьте мне шоколад.

Лейтенант Гусев вздохнул.

— Конечно, — сказал он. — Конечно, мы оставим тебе шоколад, милая Лена.

Его большая рука погладила Лену по впалой щеке. Прикосновение было приятным и даже нежным.

— А сейчас поспи, милая Лена. Ты очень устала, тебе надо отдохнуть.

Крепкие пальцы викинга вдруг сомкнулись вокруг ее шеи, как будто он хотел приподнять голову Лены с подушки, чтобы поцеловать в губы. Лена широко открыла глаза и встретилась с лейтенантом взглядом. Лейтенант улыбался, но глаза у него были холодные, как две голубые льдинки.

Тетя Зина, зашедшая к Лене спустя полчаса, увидела безжизненно свесившуюся с кровати тонкую руку, и сразу все поняла.

— Вот дурища-то, прости Господи, — прошептала она. — Не могла еще пять деньков протянуть — я бы августовские карточки за нее получила. А ведь старалась, хлебушек тратила…

И в сердцах плюнула на затоптанный чьими-то сапогами пол.

Глава десятая
Самоволка

Москва, июль 1942 года

— Сегодня у нас водные процедуры, — сказал Жером на следующее утро. — Будем форсировать реку.

— Да ее курица вброд перейдет, — хмыкнул Теркин. — Чего там форсировать…

— Ширина реки — около тридцати метров, — продолжал Жером невозмутимо. — Глубина — от полутора до четырех метров. Мы будем учиться форсировать ее бесшумно, так, чтобы условный противник на том берегу ничего не заметил бы. Это не так просто, как вам кажется. Поэтому тренироваться мы начнем прямо сейчас, а экзамен у нас будет ночью.

Он раздал курсантам водонепроницаемые прорезиненные мешки.

— Это для оружия и боеприпасов. Существует несколько способов преодоления водных преград, и один из них заключается в том, чтобы снять с себя одежду и вместе с оружием сложить вот в такой мешок. На том берегу вы переоденетесь и приступите к выполнению задания. На первом этапе условным противником будут чучела, но ночью там будут дежурить настоящие солдаты. Стрелять они, конечно, будут холостыми, но вот по шее могут надавать вполне серьезно.

39